— Что же мне придумать, Тигруля ?Регина задумчиво смотрела на кошку. Кошка была совсем молода в отличии от неё самой и что станет с ней, когда не станет Регины... Конечно, есть родственники, но в душу к ним не заглянешь. И если сейчас они просят не волноваться и каждый обещает забрать кошку себе, то кто знает, как они поступят потом.Своих детей у Регины не было —не сложилось. И самым родным существом для нее в последние два года была Тигра. И Регина решила позаботиться о её будущем. Ведь все может случиться внезапно...«Сходка» дальней родни проходила бурно. Ее было много, а квартира одна, да к тому же еще и малюсенькая. Регина, — «старая ведьма», — как злобно назвала ее одна из племянниц, за год до этого продала свою роскошную трешку и перебралась в эту халупу.— Якобы денег ей не хватало! Ну и где они все? Карты Сбера почти пустые!!!В итоге, чтобы не ссориться, решено было квартиру продать и поделить «наследство» на всех. А вот взять Тигру к себе желающих не нашлось, вернее, о кошке просто не думали.

-Татьяна Ивановна, нам уже закрываться пора, а он стоит и ничего не покупает, - пожаловалась директору продавец Ольга. Татьяна подняла голову от накладных и рассеяно переспросила:- Кто стоит? Зачем? Скажите, что закрываемся и всех делов. Зачем меня по пустякам беспокоить? Но Оля мялась на пороге. Татьяна отложила бумаги в сторону и устало сказала:- Понятно. Пошли, разберемся.Вышла в зал и сердце её ёкнуло. Спиной к ней стоял солдатик перед витриной с пирожеными. Оттопыренные уши забавно торчали на обритой голове.- Миша, сынок! - крикнула хрипло Татьяна. Оглянулись все. И Ольга, и уборщица тетя Валя. Повернулся и солдат. Татьяна судорожно вздохнула , опять всё начинается сначала, она вновь увидела сына в чужом человеке.С трудом взяла себя в руки и спросила:- Молодой человек, мы скоро закрываемся. Если ничего купить не хотите, прошу на выход. Совсем ещё молоденький пацан, смущённо улыбнулся.- Извините, выбрать не могу. У меня денег мало, - и раскрыл ладошку с мелочью.-Что, все в увольнении прокутил? А родители плохо помогают?- пошутила Татьяна, подходя ближе.- Да я не себе. Сестрёнке. Меня в отпуск на неделю отпустили, вот я и приехал. Она у меня недалеко живёт. В детском доме на Комсомольской. Мы с ней одни остались. А деньги у меня в поезде украли, хорошо что мелочь в кармане осталась, - покраснел парнишка.

Он сидел в глубине клетки. Почти сливался блеклой шерстью с непонятного цвета подстилкой. Будто врос в нее. Приклеился. Смирился …И с каждым новым днем, с каждой одинокой ночью все больше походил на неживую линялую тряпку. Он совсем не помнил, когда потерял надежду. В том году? В этом? А может быть, это случилось гораздо раньше?Тогда, когда любимые некогда руки совсем не ласково вытряхнули его из переноски прямо на мокрый от дождя тротуар и поставили рядом, в большом шелестящем пакете, весь его нехитрый скарб: серый лоток, коричневую, раскрашенную зелеными листьями подстилку и открытый пакет корма, на дне которого еще оставалось несколько жалких сухариков-комочков???Тогда он еще не понимал, что это конец. Не верил. Бросился вслед отъезжающей машине, чудом не попал под колеса. Отскочил. Метнулся вновь. Остановился. И, низко опустив морду, побрел к единственному островку прежней жизни, сиротливо стоящему на мокром от дождя тротуаре.

Глеб докторам не доверял и поэтому его кошка, получившая еще при жизни жены две прививки и стерилизацию, никогда больше в ветеринарной клинике не была.Потому что Глеб не хотел потерять еще и ее... После того, как его единственную и любимую женщину долгие годы лечили совсем от другой болезни. Вот и долечили.Они уже долго жили вдвоем, мужчина и кошка... Им хватало друг друга и в свой тесный мирок никого не хотелось впускать. Вместе сделали ремонт, даже съездили в отпуск. А потом... Потом Глеба заела тоска, ведь если мужчина ничем не занят – то можно считать, что мужчина пропал.Кошка Тася... У кошек нет того разума, того интеллекта, который есть у людей. Но в кошках есть что-то большее, в них развито особое чувство и каждый, кто хотя бы несколько дней провел с кошкой – об этом знает.Тася все понимала – тоска, боль и горечь тоже рвали ее изнутри. И только тесно прижавшись к Глебу, ей становилось немного легче от утраты любимой хозяйки.Она больше не сбрасывала с подоконника цветы, наоборот – Тася ревностно следила, чтобы они не завяли и настойчиво напоминала Глебу, когда их следует поливать.Тася перестала точить когти о мебель. А смысл? Хозяину все-равно и никто больше не погонится за ней по квартире с веселым и нарочито злым криком. А Глебу действительно было все-равно...Тася наблюдала, как он почти перестал мыться, забывал иногда и поесть. И все чаще возвращался домой совсем пьяным, продолжая "заливать" дома тоску.

Манечка умудрялась испортить все, за что брались ее отнюдь не золотые ручки.Суп у неё получался мутный и невкусный.Как будто в воду кто то накидал чего то отваренного уже где то в другом месте.Причём кидал все, что попадалось под руку, даже не глядя на ингредиенты.Про себя Манечкин муж звал этот суп «варево».Цыплёнок получался сверху горелым, а внутри сырым.Цыплёнка муж звал про себя «жарево».Все салаты изготовленные Манечкиными руками муж звал про себя «крошево» и удивлялся как можно совмещать не совмещаемые продукты.Но хуже всего было с десертами.Десерты муж звал просто «хрючево».В общем из любых продуктов Манечка готовила «жориво».

Я приехал забирать британского котёнка. Не потому, что хотел именно его, а потому что прочёл в инете, что иначе его выставят на улицу. Бывает такое. Случается, к сожалению. Заводчики разные бывают. Поэтому, даже не рассмотрев как следует фото малыша, я поехал.Когда открыли дверь, в ноги мне подкатился маленький пушистый комочек с непропорционально большой головой, короткими прижатыми ушами и широкими лапами. На тоненьком худеньком тельце это смотрелось ужасно.— Вот, — сказала женщина. — Остался один. Уродец. Никто не берёт даже бесплатно. А он пристаёт к своей мамке, и та его лупит. Да и безобразничает он бесконечно.— Паршивец, короче говоря, — подытожил я.— Точно, — согласился мужчина и пригласил меня перекусить.Первым делом малюсенький паршивец, неизвестно каким образом, стащил у меня с тарелки кусок колбасы. А когда мы все втроём помчались за ним в прихожую, то обнаружилось, что в моих туфлях уже находились маленькие лужицы.Паршивец сидел рядом и облизывался. Он смотрел на меня снизу вверх своими огромными светло-коричневыми глазами. Кусок колбасы он проглотил не разжевывая.— Негодяй же просто какой-то, — заметила женщина, тяжело вздыхая.— Мерзавец, — добавил мужчина и замахнулся на него газетой.